Я снова в другой стране. На этот раз в Египте, и, по хорошей традиции, у этого путешествия также двойная цель; впрочем разглядеть вторую в этот раз гораздо проще, никакой загадки тут в общем и нет. Этот отчет я решил оформить в виде одной страницы, в соответствии с масштабом мероприятия. Как всегда, вот такие символы (...), разрывающие текст, свидетельствуют о сокращении конфиденциального исходника.
Содержание: (спрятать)
День первый: взлет
Посадка в самолет. Это было почти священнодействием в прошлом году. Я тянул и смаковал этот неприятный для большинства людей процесс, стараясь максимально погрузиться в раздумчивое ожидание. Полгода назад, снова сходное ощущение, рожденное лишь ассоциациями. И вот теперь регистрация, паспортный контроль и взлет воспринимаются абсолютно спокойно. Именно как регистрация, паспортный контроль и взлет. Всякая тайна пропала, я двигаюсь с четким до рези осознанием цели: я еду в Египет, монтировать фильм. Предельная ясность.
Из легкой освежающей дремы, после обеда полностью вернувшей мне бодрость духа, меня постепенно вырывают детские голоса. В огромном самолете (на этот раз это Боинг 747) набито битком: соотечественники бодро и напористо прут на вояж. Весь просторный нос самолета отдан под этакие аэроясли: в нем копошится, ползает, бегает, лазает и просто бесится мелюзга.
Я пытаюсь понять, как я отношусь этой детской суете. С одной стороны, голоса меня разбудили и вроде как я должен быть недоволен; однако вопреки ожидаемому это пробуждение оказалось как будто приятно, и я вместо раздражения испытываю к детишкам если не умиление, то по крайней мере позитивное любопытство. Более того, ловлю себя на мысли, что за этой простейшей бездумной суетой просто приятно наблюдать. Непрестанная возня и возгласы удивительным образом повышают настроение, по крайней мере мне; между тем как родители постепенно начинают переругиваться, выясняя, чей же именно ребенок шумит и мешает всем больше всех.
Одна малюсенькая девочка подходит ко мне и виновато смотрит снизу. Лицо ее совершенно трагично и, кажется, она сейчас расплачется от расстройства. Что произошло? У меня вывалилась из кармана пачка салфеток, она неуверенно указывает мне на нее и тут же, достигнув пика смущения, убегает.
Почему-то этот момент вызывает в моей памяти фрагментик из прошлого.
(...)
Собственный мир детей их полностью удовлетворяет, и находясь в нем, они не нуждаются в контактах. Они принимают решения самостоятельно и совершенно независимы. Со временем они социализируются, и вместе с тем теряют свою личностную индивидуальность, смелость, умение принимать решения и делать именно то, что они хотят. Да. Дети умеют делать то, что хотят; причем это не требует какой-либо рефлексии и совершенно естественно для них. Просто они делают это, до тех пор, пока социум не обучит их примеривать каждый свой шаг на допустимые рамки общепринятого середнячка.
День четвертый: аристократичная Хургада
В Хургаде можно почувствовать себя либо скучающим быдлом, мозг которого тщетно пытается ухватиться за любые внешние раздражители в томительном ожидании, когда лоснящееся поросячье тело покроется розовой корочкой будущего загара, а выслуженный никчемным трудом отпуск подойдет к концу; либо аристократом, мозг которого расслабляется в информационном вакууме, благодарно вкушает предсказуемость окружающего пространства и практичный комфорт климата, счастливо избегает обычных суетных мыслей и концентрируется на единственном предмете своего интереса.
Иными словами, в Хургаде делать решительно и совершенно нечего, если только не заниматься делом, с самой Хургадой никак не связанным. Писать рассказ, делать сайт или монтировать фильм. Беседовать и размышлять. Задумчиво прогуливаться теплым вечером и покуривать кальян. Если не иметь какой-либо подобной цели, то и ехать туда не стоит: вездесущие соотечественники и местные торговцы не дадут отдыха от русской речи и пошлости; яркое солнце, море, королевское питание и бассейны вместе с улыбчивым персоналом наскучат до смерти через три дня.
У нас был строгий график:
- подъем и утренняя пробежка;
- завтрак;
- двух-трех часовой сеанс монтажа;
- два-три часа на пляже;
- пара часов свободной воли;
- ужин (он же обед);
- второй сеанс монтажа;
- ночная шиша (кальян) в каком-нибудь кафе с чем-нибудь безалкогольным.
День пятый: Каирский свинг
Чем строже мы блюли общий распорядок, тем приятней было его перманентно разрушить. Управлять собой - вот лучшая свобода. После строгого аристократичного дня с двумя монтажами и прочим, в час ночи мы сели в рейсовый автобус и отправились в Каир. Ранним утром следующего дня мы оказались в просыпающейся под смогом столице. Это был трип в трипе - трое суток слились в один невероятный круговорот. Попробуйте почувствовать бешеный темп этого одного февральского дня!
06:15 - сразу у автовокзала мы берем такси и отправляемся в один из беднейших кварталов Каира, к подножью Пирамид Гизы.
08:00 - снова такси, и мы в центре города в Тала-ат Харб, завтракаем в McDonalds . Противники глобализации могут сколько угодно аргументировать свои идеи, но поверьте: после полубессонной ночи в автобусе в восемь утра в пыльном загазованном арабском городе полиция которого не говорит по-английски, нет места лучше, чем он, предсказуемый и знакомый McDonalds. Хотя обслуживание там раз в двадцать медленнее, чем в Москве.
Каир - город плотных контактов: вполне себе европейские улицы вдруг сменяются огромной площадью с монументальными "сталинскими" строениями:
10:00-12:00 - Национальный Египетский Музей (Тахрир)
12:15 - подъем на Каирскую телебашню
13:45 - Мечеть Султана Хассана
14:50 - Базар Кхан Эл-Халиле. Долго едем на такси по совершенно неуправляемому городу. Египтяне водят, держа руль за гудок, любой поворот руля сопровождая бибиканьем. Правило одно - первым едет тот, кто громче гудит. Светофоров в городе почти нет, половина тех, что есть, мигает желтым; а те редкие, которым повезло поработать, все равно сопровождают регулировщики. Когда загорается красный, они свистят, размахивают палкой, встают на пути у машин, наконец, под свист шин таки останавливают движение; после чего неторопливо и с улыбкой подходят к каждому водителю и терпеливо объясняют, указывая на светофор, что, мол, "красный свет - ехать нельзя". Пешеходных переходов нет вообще, улицы надо перебегать.
Доезжаем до мечети аль-Азхар, но в ней идут моления, поэтому отправляемся пройтись по близлежащему аутентичному восточному базару. Какая же суета и кутерьма вокруг! Нас тут же подхватывает какой-то араб, доктор нетрадиционной медицины, как он представился, и с энтузиазмом проводит через весь рынок. Увязывается ребятня, с любопытством трогающая потихоньку болтающиеся лямки наших рюкзаков. Где-то в центре кишайщей торговой жизни мы покупаем египетский кофе, наш проводник оказывается весьма образованным: он всю жизнь хотел побывать в Сталинграде, городе-герое. Что ж, удачи! Думаю пока он гарантированно получит свои два фунта с каждой проданной порции кофе.
15:20 - Мечеть Мечеть аль-Азхар
17:00 - парк Асхар. Этакий каирский Парк Горького, для своих. Обед на фоне заходящего в смог солнца и отзвуков множества городских мечетей
18:20 - автовокзал при Hotel Hilton Мы покупаем билеты обратно в Хургаду.
19:00 - Cairo New Opera. Автобус отходит в 01:30 ночи, у нас еще куча времени. Самое время послушать музыку в Новой Опере! Пробравшись сквозь хитросплетение автодорожной развязки, с шумом, пылью и бензином, перебравшись через Нил по мосту мы наконец оказываемся в оазисе Европы. Иностранцы учтиво отвечают на мои приветствия, они кажется рады встрече не меньше моего. Мы слушаем какую-то современную группу во главе с ксилофонисткой. В Новой Опере ужасная акустика и на редкость безалаберные звукорежиссеры. Но зато какое единение с публикой! С первых не слишком претенциозных нот программы весь зал начинает подпевать, подхлопывать и подсвистывать исполнителям, словно это не столичная опера, а друзья-музыканты вернулись в родной городок. Очень мило.
21:30 - ресторан на берегу Нила. Я ненадолго остался один и запечатлел ночной каирский Нил, попивая какой-то невообразимый многоэтажный молочный коктейль. Не из ханжества, но от безысходности - ничего алкогольного в Каире просто так не подают.
21:45-23:30 - ищем вдоль набережной Нила в поисках места, где можно выпить хотя бы пива и покурить шишу. Режиссер говорит, что вот прямо в двух шагах отсюда, вот прямо буквально где-то здесь должен быть такой европейский корабль-клуб, где можно немного расслабиться. На пятом корабле-ресторане официант по большому секрету говорит нам ключевое слово: "FryDays". Где именно находится этот FryDays? Молчание. Никто не говорит нам прямо где именно он находится, обходясь общими фразами вроде "a little bit further, about ten minutes", и то понижая голос. Мы топаем уже добрых полтора часа и, наконец, терпение иссякает. Ловим такси и навернув круг километров в пять попадаем в этот оазис каирской свободы. Внутри фейс-контроль, но наши европейские фейсы не вызывают ничего, кроме горячего приветствия. Наконец, мы попадаем в сердце злачного ресторана, где подают шишу, наливают пиво и вообще можно жить. Вокруг веселье и благорасположенность: у какого-то гостя День Рождения, официанты бесконечно снуют туда-сюда, наша шиша получает больше заботы, чем вся акустика каирской Новой Оперы.
01:30 - автобус в Хургаду Выбравшись из FryDays мы делаем по паре увесистых глотка виски, заботливо сбереженного в течение всей поездки, и садимся в наш автобусный Royal Class обратно в Хургаду. "Посмотрю Ночной Каир - и потом спать." Это была последняя фраза, после который я немедленно провалился в сон, несмотря на сидячее место, гудки и массу прочих неудобств.
День седьмой: Director's Cut
Традиционная утренняя пробежка, и я отправляюсь в квадроциклический тур.
Тело, велосипед, автомобили и квадроциклы... Управлять всякими штуками - моя слабость.
Впрочем, поездка не слишком интересная - гид до назойливости осмотрителен и не дает ни капельки свободы, пустынные бедуины с убогими туристическими аттракционами словно пластиковые.
Последний прием монтажа - и мы доделали то, ради чего приехали. Цель достигнута.
Неожиданно легко допивается последняя бутылка виски, и мы отправляемся в город: шиша с ирландским кофе должны достойно завершить этот вечер. После завершения большой работы как-то особенно приятно посидеть и побеседовать, и вот уже вторая закладка шиши подходит к концу, и все официанты уже давно знакомы, в приятелях торговцы из соседних магазинчиков. Пора, однако, двигаться; но все же чего-то не хватает. Одной последней детали, последней склейки, последнего штриха. Режиссерского штриха.
Режиссер подходит к последнему местному завсегдатаю-арабу, презревшему все нормы религии и неприкрыто пьющему пиво. Пара слов, и мы втроем отходим чуть в сторонку. Знакомый дух! Мы получаем по затяжке в подарок, а после начинаем долгий, все более и более долгий и все более и более смешной торг за остаток косяка. Араб казался еле стоящим на ногах, медленным и совершенно апатичным; но как он при этом считал деньги! Ничуть не теряя мысль. Мы спорили бы, наверное, целую вечность, пока он не увидел живую десятифунтовую бумажку (примерно 55 рублей). Хоть и в два раза меньше, чем он хотел, но устоять, видимо, было невозможно. Цоп!
Ночной путь в Хургаде - Режиссерская версия.
Спасибо за отзывы! Очень здорово, правда очень здорово, что отчеты и вообще весь блог иногда кому-то нравится и вызывает вдруг отстраненные комментарии. Именно их отстраненность ценна - по ней видно, удался ли в целом пост и попал ли в цель.
Finar.
Оставить комментарий